Что такое ранцевая книга?

Если бы в один прекрасный день был учрежден конкурс на то, какую книгу можно взять с собой в суровое и дальнее путешествие, для посетителей современных книжных супермаркетов сделать такой выбор было бы весьма непросто.

Действительно, сегодня очень часто покупатели, придя в книжный магазин, задают продавцу один и тот же вопрос: «Посоветуйте, что можно почитать?». Разумеется, когда продавец начинает предлагать одну книгу за другой, круг интересов читателя обозначается более четко. Однако изначальная неопределенность и явная потерянность литературного вкуса во всеобъемлющем потоке книжной продукции, вряд ли бы позволила быстро и однозначно провести конкурс на ранцевую книгу для путешествия с трудностями и преодолениями.
Действительно, право называться ранцевой книгой может заслужить далеко не каждое издание. К ранцевой книге мы бы предъявили такой набор требований, соответствовать которому для большинства современных книг было бы слишком трудно. Жизнь человека можно сравнить с путешествием: кто-то выбирает тихие равнины, где лишь редкие грозы могут нарушить уют и покой странника, а кто-то выбирает отвесные скалы и морозный ветер, на которых не удержаться без прочно вбитых крюков-ценностей. И насколько крепки эти ценности, настолько книга способна быть защитником и проповедником, советом и помощью, быть верным спутником, не отступающим ни на шаг.
Хорошие книги состоят из истинных переживаний и настоящих проблем, но они также состоят из настоящих побед их автора над внутренними и внешними препятствиями. Вот почему присутствие книги-победы, книги-преодоления и книги-восторга так необходимо в осознанной жизни человека. Самое серьезное опасение сегодня вызывает наплыв упрощенной литературы, которая заглушает в человеке возвышенные ценности – семьи, государства, национального самосознания, и заставляет людей жить мистицизмом, бессмысленными фантазиями, завидовать и подражать несуществующим кумирам.
Настоящие сокровища мировой литературы оказались вытесненными скоропортящимися изданиями паранаучного и мистического содержания, а серьезную фантастику (Лем, Бредбери, Чапек, Вайсс, Стругацкие) теснят многомиллионные тиражи фентезийных книг, уводящих общество от настоящих социальных вопросов в околомифологические абстракции. Огромное количество изданий обещает успех, удачу и прибыль от изучения нумерологии, хиромантии, оккультизма. Вопрос о справедливом обществе, целях и задачах развития государства, народа оказался в прямом смысле слова завален дешевой и бессмысленной мукулатурой. И когда встает вопрос о том, какую книгу взять с собой в ранец жизни, мы в первую очередь должны точно осознавать, к  чему мы хотим прийти, какие ценности нам нужны для этого, и в каких книгах они есть! Наши литературные предпочтения должны быть сформированы не рекламой, а серьезным литературным образованием, которое неизменно вбирает в себя величайшие достижения человеческой цивилизации.
В таких условиях свободного доступа всей производимой книжной продукции к читателям не обойтись без регулирующих функций государства. Его сильная идеология должна обеспечивать общество самыми передовыми идеями в области политического созидания, а также установок на высоко духовные ценности.
В истории своей страны и истории Европы мы уже проходили этап с запрещением или даже сожжением книг – сегодня иные времена и иные способы управления.
  Мы не говорим о том, что нужно сортировать книги на полезные и вредные, что может привести к перегибам и серьезным ошибкам, но мы, безусловно, не должны допускать таких явлений как массовая истерия вокруг очередного выпуска Гарри Поттера или ажиотажа, связанного с выходом мемуаров какой-нибудь звезды, пестрящих асоциальными подробностями. Все это противоречит культурно-исторической логике российского и европейского пространств. Россия и страны Европы с древнейших времен развивались в русле богатейшей литературы. В нашей стране даже оформилось уникальное понятие «книжная культура», что говорит об особенном, сакральном отношении нации к книге как носителю сверхценностей, как к хранителю культурного кода, воспроизводящего нерушимую парадигму незыблемости российской культуры.
И  нет ничего плохого в том, что государство поможет нам выбрать ранцевую книгу - главное, чтобы эта книга обеспечивала сохранность и высокое предназначение нашей книжной культуры!