Диагноз Фрейда Западной культуре

При рассмотрении современной политической и культурной ситуации в Европе нельзя не упомянуть о профессиональной деятельности австрийского психолога Зигмунда Фрейда, который буквально перевернул культурное пространство Старого света своими теориями о происхождении культуры, религии, общества, нравственности.

Без сомнения причисляя врачебную деятельность Фрейда к деятельности философской, мы видим, что поставленная им проблема формирования человеческой культуры, оказалась созвучна проблеме грядущего кризиса машинной эпохи. В своем труде «Неудовлетворенность культурой», который Фрейд пишет по следам Первой мировой войны с ее ужасающим крушением европейского гуманизма, ученый говорит: «За время жизни последних поколений люди достигли изумительного прогресса в естествознании и его технических применениях, их господство над природой необычайно укрепилось. Всем известны различные стороны этого прогресса, вряд ли есть нужда их перечислять. Люди гордятся этими достижениями и имеют на то право. Но они заметили, что новообретенное господство над пространством и временем, подчинение сил природы, исполнение желаний тысячелетней давности не увеличили наслаждения от жизни и не сделали их счастливее». И далее: «Не будь железной дороги, преодолевающей расстояния, то и ребенок никогда не покидал бы родного города, и не потребовался бы телефон, чтобы услышать его голос. Не будь пароходов, пересекающих океан, и мой друг не отправился бы в морское плавание, а мне не было бы нужды в телеграфе для успокоения моей тревоги».
Оказавшись в эпицентре европейского кризиса ценностей и рассматривая европейское общество с точки зрения медицины, Фрейд пришел к выводу, что это общество можно вылечить. Однако идеи Фрейда скорее усугубили состояние общественного сознания, так как его метод свободных ассоциаций если и приносил облегчение отдельно взятым больным, то пропагандирование его откровенно сексуальной направленности  вызвало уже не только научный, но и общественный резонанс.
 Фрейд поставил под большое сомнение сформированную христианской моралью парадигму европейского общества, он словно препарировал его неприкосновенную часть, которая скрывалась нормами приличия и этикета. Фрейд показал, что возникновение самой культуры и всех механизмов культурного творчества обусловлены борьбой низменных желаний с нормами нравственности. Не сам факт борьбы, но факт существования низменных желаний и их определяющая роль в развитии человеческого сообщества подорвали мирное существование не только психоаналитической, но и общественно-культурной дискуссии в целом. Одним словом, Фрейд нанес по европейской этической стабильности удар не менее сильный, чем Чарльз Дарвин. Смело вскрыв покровы запретного с вполне благородными, врачебными целями, Фрейд тем самым сделал тему инстинктов потенциально обсуждаемой, чего ранее в европейской дискуссии допущено быть не могло. Работы Фрейда вышли далеко за рамки узко специальных исследований, они стали образцом того, как научный труд может превратиться в труд публицистический, массово востребованный. Несомненная философская одаренность Фрейда позволила ему рассуждать широко и интересно, он создал из своей врачебной практики – парадигму развития всего человечества, которая мгновенно закрепилась в качестве основного претендента на определяющую роль в культурной эволюции.
Врачебная деятельность Фрейда привела его к новейшим выводам относительно человеческой эволюции, психологии масс и их отношениях с индивидуальным «я». Фрейд предвидел массовость, которая все больше проникала в европейскую культуру, он вывел законы, которые показывали, как человек «заражается» общей энергией толпы, становится легко управляем и внушаем.
В своем труде «Психология масс и анализ человеческого Я» он обнаруживает, что: «Масса легковерна и чрезвычайно легко поддается влиянию, она некритична, неправдоподобного для нее не существует. Она думает образами, порождающими друг друга ассоциативно, - как это бывает у отдельного человека, когда он свободно фантазирует, - не выверяющимися разумом на соответствие с действительностью. Чувства массы всегда просты и весьма гиперболичны. Масса, таким образом, не знает ни сомнений, ни неуверенности.
Масса немедленно доходит до крайности, высказанное подозрение сразу же превращается у нее в непоколебимую уверенность, зерно антипатии - в дикую ненависть. Склонную ко всем крайностям массу и возбуждают тоже лишь чрезмерные раздражения. Тот, кто хочет на нее влиять, не нуждается в логической проверке своей аргументации, ему подобает живописать ярчайшими красками, преувеличивать и всегда повторять то же самое».
Как видим, Фрейд описал те принципы управления массовым сознанием, которые в промышленном масштабе стали использоваться наступающей цивилизацией конвейерного перепроизводства. Усугубление кризиса культуры в Европе произошло потому, что феномен массовости стал использоваться в качестве движущей силы экономики. На деле это означало, что духовный рост человечества прекращается в ущерб сиюминутным целям рынка. Массовый невроз, истерия теперь стали желанным заболеванием общества, так как только в неадекватном психическом состоянии человек перестает быть частью культуры. В «Неудовлетворенности культурой» говорится: «Мы сказали бы, что сносится, обессиливается психическая надстройка, столь различно развитая у отдельных людей, и обнажается (приводится в действие) бессознательный фундамент, у всех одинаковый. Таким путем возник бы средний характер массовых индивидов».
Неоднородность общества, которая реализуется в нем на протяжении его эволюции и является гарантом прогресса, обеспечивается механизмом культурных преобразований в нем. Существование общества внутри культуры подразумевает логичную с точки зрения здоровой государственности иерархию, передвижение по стратам которой наполняет повседневную жизнь смыслом. Фрейд оказался прав в том, что одинаковость массового человека ведет к одинаковости и стандартизации самой культуры, которая с трудом могла бы так называться. «Возделывание» больше не может называться таковым, потому что не ведет общество к принципиально новым, эволюционным состояниям массового духа. И происходит это по причине того, что у западной экономики стоит задача только тогда «разрешить» движении по эволюционной лестнице, когда будут распроданы склады очередного модного типа продукции.
Таким образом, Фрейд, как врач, ставит неутешительный диагноз европейскому обществу, при этом формируя глубокую доисторическую философию западного мира, который, чтобы идти дальше, должен избегать невротических и истерических состояний. Потому что в таких состояниях европейцы подвержены самым коварным манипуляциям с тяжелыми, кризисными последствиями.